“Уже полусед отец Яков. Но ясен взгляд нехрабрых, голубых славянских глаз. – пишет Михаил Осоргин об отце Якове 1911 года. — Сейчас в России, в ее тишине, жизнь накопленная, сытая, внешних волнений нет. Гляди — какое большое, сильное и прочное государство! Можем по выбору закидать — кого шапками, кого караваями хлеба. Почему же он беспокоится… от ровных строк переходит к взволнованным восклицаниям? «Куда идем? К каким новым испытаниям влачит нас российская колесница? – пишет отец Яков — Чем отмахнусь страшного предвидения, чем заглушу в душе дерзновенный пророческий голос? Се грядет незваный и нежеланный, взявший власть судить и решать, и с ним полчища оскорбленных и замученных гладом, без жалости и рассуждений, без оглядки и мысли о будущем. И вздрогнет русская земля и расколется великим расколом — и кто тогда спасет, и чем спаяет безрассудные трещины, и чем залечит кровоточащие раны, взыскующие бальзама и находящие лишь растравление? Сладко бы ошибиться в страшном пророчестве — но старое сердце томит несносная жуть!»

Яков Васильевич Шестаков родился 28 апреля 1858 года в селе Камасино, которое ныне входит в черту города Чусового.  Но во времена детства святого Якова, ни города Чусового, ни Чусовского завода, на месте которого возник затем город, на берегах реки Чусовой еще не было. Отец будущего святого, священник Василий Шестаков, служил в старинном Камасинском храме Рождества Богородицы 1775 года. Храм строили из моченой лиственницы, одними топорами, на месте ветхой деревянной церкви XV века.

Камасинская церковь в XIX  веке насчитывала до 600 прихожан. Жители села Камасино занимались сплавом барок по реке Чусовой, которая до строительства железной дороги в 1879 году, была главной транспортной артерией на Урале. Церковный притч владел сотней десятин, которые настоятель, псаломщик и староста сами же и обрабатывали в свободное от службы и треб время.

Отец умер, когда Якову было всего 7 лет. Маленькому поповичу пришлось уехать из Камасино к своему деду, который тоже служил священником, и тоже назывался отцом Василием. Священник Василий Спиридонович Смирнов, служил в Крестовоздвиженской церкви в трех верстах от Кунгура. Дед учил сироту часослову и церковному пению, а может быть, и иконописи, которой он сам увлекался в свободное время.

В 1873 году пятнадцатилетний юноша поступил в Пермскую духовную семинарию, где его однокурсниками был изобретатель радио Александр Попов, будущий профессор медицины Василий Парышев, писатель, путешественник и этнограф Константин Носилов, впрочем, исключенный через два года из семинарии за неприлежание.

Скромный и прилежный ученик Яков Шестаков не затерялся в такой толпе будущих гениев, окончив семинарию в 1879 году в числе лучших, «9-м студентом». Как тогда было принято, прежде чем быть рукоположенным в священники, молодой выпускник семинарии должен был поработать учителем Закона Божьего.

Якова Шестакова, который не имел покровителей среди известных священнослужителей и маститых протопопов, несмотря на блестящий аттестат, отправили на север Пермского края, где жили коми-пермяки. Он был законоучителем в Редикорском земском училище а затем в Юксеевском пермяцком  училище Чердынского уезда.

По примеру святителя Стефана Великопермского, чтобы лучше понимать своих подопечных, он начала всерьез изучать коми-пермяцкий язык. Сближение с древним народом коми-пермяков дошло до того, что будущий писатель в 1887 году женился на коми-пермячке, Александре Вилесовой. После бракосочетания Яков Васильевич был рукоположен в священники.

В 1891г. будущий святой был назначен благочинным в Кудымкаре, где его деятельный и предприимчивый характер раскрыл себя в полной мере. За три года новый благочинный построил пять храмов и основал одну монастырскую обитель. Но особое внимание новый благочинный уделял просвещению. Он не только был законоучителем Кудымкорского 2-классного мужского училища, заведующим Кудымкарской воскресной школы и народной читальней, но возглавлял Пешнигортскую, Кекурскую и Шадринскую школ грамоты, и почти 4 года из своих средств содержал местного учителя. А в 1894 году отец Иаков стал членом Пермской комиссии Уральского общества любителей естествознания, которая была позже преобразована в Пермский краеведческий музей.

Все изменилось в 1899 году, когда по наветам и подозрениям в своекорыстии предприимчивый строитель храмов и основатель народных училищ был отставлен от должности благочинного, а в следующем году отправлен за штат.

Вот что пишет Михаил Осоргин о последнем периоде жизни святого Иакова Шестакова:

“Отец Яков — бесприходный поп, родом из приуральской губернии. Бесприходным стал после разных сложных событий и неприятностей, и семейных, и общественных, и финансовых. В чем дело — никто точно не помнит, и в родные места отец Яков больше не жалует. Было что-то со сбором на голодающих и с приютом для девочек — история стародавняя. Есть у отца Якова какие-то средства, постоянные и ничтожные, хватающие на билет третьего класса и на закусочную лавку. Жительствует больше по знакомым, не напрашиваясь, а по дружбе, со скромностью. Толст и слегка краснощек — но не пьет спиртного и несклонен к чревоугодию; просто — всякая жизнь и всякое питание ему на пользу.

Сегодня он в Москве, завтра в Питере, через неделю в Вологде, в Уфе, в Рязани, зимой — по городам, летом — на Волге и Каме, третьим классом парохода от Рыбинска до Астрахани, от Нижнего до Перми. И всюду друзья и знакомые, временный приют, ласковый привет. Никто не знает точно, зачем странствует отец Яков, и никто не удивляется его дальним перелетам.

 — Откуда вы, отец Яков?

 — Да вот ныне из Тулы. Хороший город, и люди приветливые.

 — Что вы там делали, отец Яков?

 — А смотрел, знакомился. Город самоварный и прянишный, хороший городок. И общество прекрасное.

 Отец Яков хвалит все и всех. Дурного он не хочет видеть и говорить о дурном не любит. В каждом месте заводит добрые знакомства. Портфель отца Якова полон рекомендаций, бумажек с печатями, брошюрок земского и епархиального издания, его собственных писаний и визитных карточек с адресами. Кое-где, по городам, у верных и скромных людей, хранятся его архивы: склады им же изданных книжек и тетради его дневников, обернутые в бумагу, перевязанные аккуратной веревочкой и припечатанные его печатью. А пишет отец Яков преимущественно краткие исследования о местных обычаях, провинциальных памятниках старины, о кустарях, о ярмарках — и для газет, и для издания книжечкой в знакомой типографии. Пишет путаным, узорным почерком, со средней грамотностью, поповским стилем, со множеством пышных прилагательных, но вещи не глупые и не пустые”.

Но чтобы странствующий писатель стал православным святым, мало было самоотверженной преданности своему делу, мало было даже безвинно лишиться должности священника и благочинного, и превратиться в бесприютного писателя и бродягу. Вершиной жизни святого стала его мученическая кончина.

В грозном 1918 году отец Иаков Шестаков снова возвращается в Пермский край.  В декабре того же года он был арестован в Соликамске вместе со своим другом, соликамским протоиереем Боголюбовым.

За несколько дней до взятия Перми армией Колчака большевики принялись расправляться с заключенными, которых не могли вывезти с собой во время бегства. Отец Иаков погиб 23 декабря, почти в тот же день, когда в ночь на 24 декабря на льду Камы был зверски замучен пермский святитель Феофан вместе с 6 монахами Белогорского монастыря. Святой Яков Шестаков принял смерть в другом месте: он был зарублен красноармейцами в 10 верстах от села Хохловки, где когда-то, в 1888 году служил в местном храме. Вздрогнула русская земля, исполнилось страшное предчувствие отца Иакова, которое томило его долгие годы. Кончились для шестидесятилетнего заштатного священника скитания его бродячей и бесприютной жизни, открылось Царствие Небесное, где нашла покой его добрая и трепетная, святая душа.