Наедине с ангелами — один день из жизни сторожа Спасо-Преображенского храма в Чусовом

17 Спасо-Преображенский храмВечером иду по самой длинной и широкой в Чусовом улице 50 лет ВЛКСМ — сегодня она ведет не к коммунизму, а к православному храму. Улица упирается в мост через речку Мельничную, за которым стоит непролазный лес. Город заканчивается черным прямоугольником памятника с фамилиями 14 погибших. В декабре 2005 года на этом месте стояло длинное здание бассейна с провисшей, как одеяло, крышей. По мистическому совпадению, крыша в «Дельфине» рухнула в православный праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы.

Памятник дышит холодом, около него замедляешь шаг и думаешь о смерти, которая может взять нас в любом возрасте. Но стоит сделать еще двадцать шагов к лесу и перед тобой — деревянная церковь с высоким шатром колокольни. Не о смерти надо думать! Ведь есть путь к вечной жизни…

Небольшая церковь смотрится, как нарядная игрушка в окружении трех бревенчатых сказочных домиков: воскресной школы, колодезного сруба и лавки-избушки не на курьих ножках.

Последними церковь покидают несколько бабушек, за ними уходит настоятель — отец Алексей, оставляя мне свое благословение.

К воротам подходят две женщины в лыжных костюмах и, кажется, слегка навеселе. Выхожу к ним во двор.

— Священника позови, мы поговорить хотим. Почему в вашей православной церкви беспорядок? Священники пьют, едят, на иконы молятся… Последние времена! А вот у нас все по Писанию…

— Так вы из секты? — понимаю я наконец. — Говорите, последние времена уже наступили? Тогда у вас в секте точно все по Писанию: там написано, что в последние времена люди здравого учения принимать не будут, но будут избирать себе лжеучителей по своим прихотям.

Услышав такой ответ от сторожа, непрошеные гостьи передумали устраивать диспут и ушли, не попрощавшись.

В центре храма перед аналоем догорает несколько свечей. Мягкий вечерний свет гаснет, размывая очертания икон. В церкви становится так тихо, что можно услышать шорох ангельских крыльев (кого еще можно встретить в храме в столь позднее время?). Внезапно я слышу, как тихонько открывается массивная входная дверь и кто-то невидимый входит в храм.

Сразу вспоминаю святоотеческую инструкцию, что должен делать православный сторож при появлении в церкви ангела: ни в коем случае не верить ему! Образцом поведения при встрече с ангелом являются действия пустынника, описанные в Православном патерике. Однажды некий дух явился пустыннику в образе светлого ангела и сказал ему: «Я Архангел Гавриил, посланный к тебе от Бога». Пустынник возразил ему: «Смотри, не к кому ли другому ты послан? Я человек грешный и недостоин видеть ангелов». Дух, оказавшийся на деле отнюдь не ангелом, при этих словах исчез, не выдержав смирения подвижника, оставив за собою смердящий запах ада.

Я оборачиваюсь, готовясь поразить лжеангела своим смирением. Нет, это не дух. В храм входит изящная женщина около 35 лет с энергичным лицом бизнес-вумен. Я выглядываю в окно: так и есть, у ворот ее ждет новенькая иномарка, правда, эконом-класса.

Женщина минут десять стоит у большой иконы святителя Николая и вдруг неожиданно начинает плакать. Затем посетительница беспомощно озирается по сторонам, словно ища, на кого опереться. Увидев меня, начинает говорить быстрым шепотом без остановки:

— Можно вас спросить? У меня все было хорошо. И вдруг начальница меня невзлюбила. Стала меня выживать. А скоро будет сокращение штатов, и меня сократят или переведут на простую инженерную должность. И я ничего не могу сделать! Начальница меня не слушает. И никто за меня не заступается! В чем я виновата? Я ничего плохого не сделала — всю жизнь жила только с одним мужем. Да, я сделала аборт, но ведь я покаялась, я исповедалась… За что все это мне?

Мне приходится брать на себя роль священника и искать слова утешения. Женщина внимательно слушает, затем достает платочек, аккуратно вытирает слезки и уходит.

Я не спешу закрывать церковь в надежде, что кому-то еще понадобится помощь. Как в воду глядел… Дверь снова с шумом распахивается. В церковь входит молодой мужчина в расстегнутой куртке с диким взглядом.

Поздний посетитель пробегает через весь храм к аналою, неумело крестится и что-то шепчет перед иконой. Потом резко оборачивается, подходит ко мне с таким выражением лица, какое, наверное, было у Родиона Раскольникова после убийства старушки-процентщицы, и едва не кричит: «Исповедуй меня!»

— Исповедовать может только священник, — объясняю. — Приходите завтра.

— Завтра я не могу! Завтра поздно будет! — восклицает «Раскольников» и пристально смотрит мне в глаза. Затем отворачивается и несколько минут изучает взглядом пол с таким видом, что трудно понять: то ли он молится, то ли замышляет ограбление с убийством свидетелей. Постояв, он снова оборачивается ко мне и произносит какое-то ругательное слово. Затем снова кается:

— Прости, брат! — и медленно пятится к выходу.

К счастью, мне удалось сдержаться и не нагрубить ему в ответ. Но все-таки мысленно грешу осуждением: думаю, что этому посетителю, прежде чем идти в церковь, не мешало бы посетить нарколога или психиатра.

После такого визита поспешно иду закрывать калитку. За железной оградкой шумит молодой лес.

Стоит провести час ночью в храме в полном одиночестве, чтобы почувствовать, что ты находишься в том месте, где небо смыкается с землею. Недаром перед постригом в монахи послушник на всю ночь остается читать молитвы в храме. Книга Майн Рида, которую я взял на ночь, кажется здесь неуместной.

Три часа ночи. Слышимость почти сверхъестественная. Слышно, как идут электронные часы. Как трещат ветви большой старой ели во дворе храма, будто невидимый дух осторожно пробирается за стеной к двери.

Вдруг ясно различаю звук: кто-то спрыгнул с оградки на территорию храма. Не успев как следует испугаться, я выскакиваю на улицу. В той стороне, откуда был шум, между храмом и стеной кочегарки есть темный угол, где, кажется, что-то шевелится.

— Кто там?! — стараюсь я крикнуть как можно грознее. — Выходи оттуда!

Из темного угла вдруг выскакивает худой двадцатилетний парень с бутылкой водки в руках без шапки и бросается ко мне:

— Мне идти некуда, меня никто не любит! — с ходу выплескивает злоумышленник из размягченного алкоголем нутра жалобу на горькую судьбу, размахивая перед моим лицом полупустой бутылкой.

Я благоразумно ухожу в здание воскресной школы и закрываю за собой дверь. Согласно инструкции, необходимо вызвать полицию.

— Мне жить не хочется! — причитает за дверью пьяный непрошеный гость. — И в церкви нет помощи!

Все-таки на грабителя храмов он не похож, слишком уж нервный. Поэтому я набираюсь смелости и выхожу к нему во двор.

Ночной гость сразу начинает жаловаться, что родители не пустили его домой и выставили на улицу. Но главное: его никто не любит, все друзья его бросили, девушки на него не обращают внимания. Короче, ему остается один выход — прыгнуть с моста в реку.

Про себя я думаю, что это неплохой способ протрезветь, поскольку в речке Мельничной, которая течет рядом с храмом, даже если прыгнуть с высоты двух метров с моста и если удастся пробить лед, то утонуть никак невозможно.

Пустить в храм я его не могу, поэтому, подарив парню старую куртку, которую кто-то принес в храм для бедных, осторожно выпроваживаю гостя за калитку, советуя ему прийти днем к священнику.

Наконец замок за ним закрывается, и я снова остаюсь один. Голова тяжелая от бессонницы, невольно слипаются глаза. Но последний непрошеный гость напрочь отбил у меня сон. Невольно прислушиваюсь к каждому шороху и стуку. Вскакиваю, подхожу к окну… И так до утра.

Похоже, что сегодняшняя ночь мне запомнится надолго. Хотя ни ангелов, ни духов за время дежурства в храме я, к счастью, не видел. Только людей, которые даже ночью идут сюда со своими бедами. Но, может быть, и правда, что все это время где-то рядом был ангел, которого, согласно православному преданию, посылает Бог в каждый храм? Но даже ангел не может сделать нас добрее или честнее, если мы этого не захотим сами.

Газета «Звезда», 6 апреля 2012 года

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *